- Как живут наши ученые в Антарктиде в сравнении со своими зарубежными коллегами?
- Есть ли в Антарктиде своя пивоварня?
- Насколько опасны айсберги?
- Что делать, если ваш корабль вмерз в лёд, а помощь еще не близко?
Ответы на эти вопросы даст Михаил Ронкаинен - путешественник, ютуб-блогер (Поехавший), радио и телеведущий травел-шоу. Михаил принял участие в настоящей экспедиции, которая затянулась на 100 долгих и суровых дней и едва не стоила жизни всему экипажу судна.
Страница выпуска - https://letim.link/antarctida
Здравствуйте, уважаемые слушатели нашего подкаста о путешествиях «Летим». Меня зовут Алексей Соломатин. Здесь мы обсуждаем путешествия, особенности жизни в разных странах и беседуем с интересными людьми по этим темам.
Гость сегодняшнего выпуска — travel-блогер, радио-, а сейчас и телеведущий – Михаил Ронкаинен, более известный как блогер «Поехавший»
— Миша, привет
— Привет, Леша.
— Расскажи немного о себе перед тем, как мы перейдем к теме нашего выпуска о твоем путешествии в Антарктиду. Чем ты занимаешься? Как долго ведешь свой канал на ютубе?
— Ну, видеосъемкой о путешествиях я занимаюсь около 10 лет, а свой канал на ютубе я создал в 2017 году. Сейчас у меня около полумиллиона подписчиков.
— Миша, сколько стран ты объездил?
— На сегодняшний день я объехал 112 стран, но до конца года успею объехать как минимум еще одну страну.
— А куда собираешься?
— Через неделю я вылетаю в Индию и вместе с ней я посещу Непал, там я еще не бывал.
— Все твои выпуски на ютубе отличаются от остального похожего travel-контента экстремальными поступками, включая выбор очень опасных стран для путешествия, но в то же время профессиональной подачей материала. Ты даже сам пишешь, что у тебя отсутствует инстинкт самосохранения. Это на самом деле так или это твой творческий образ блогера?
— Это такой маркетинговый ход, чтобы зацепить зрителя. А инстинкт самосохранения у меня, конечно же, есть, но я стараюсь его давить ради хорошего контента, и страшно мне бывает очень часто, но это хорошо, потому что если бы я не испытывал никаких эмоций, мне было бы неинтересно путешествовать, ведь какой смысл путешествовать, если ты не испытываешь острых ощущений?
— А где твоей жизни на самом деле угрожала смертельная опасность, можешь рассказать?
— Такое, конечно, было, но чтобы я стоял и смотрел в глаза смерти нет. Поездки в ДНР, например, где людей заворачивают в ковры, и они так сидят сутками в подвалах лишь потому, что тебя там могут принять за шпиона. А в Ливии меня похитили спецслужбы, и я был уверен, что живым оттуда больше не вернусь, потому что сейчас там в условиях Гражданской войны, которая продолжается уже 8 год, абсолютно легко кого-либо застрелить и где-нибудь сбросить, чем разбираться кто он такой и что он тут делает.
— У тебя будут еще выпуски про Ливию, я так понимаю?
— Да, конечно. У меня есть очень много хорошего материала где-то на 4 ролика, а сейчас я расписываю сценарий. В последнее время я стал лениться из-за того, что ютуб перестал быть мне интересен как способ самореализации. Изначально я пришел на ютуб, потому что мне хотелось раскрыться, но сейчас я раскрылся и то, что я хотел – я получил, и с тех пор я начал лениться, несмотря на то что у меня есть много уникального контента.
— В Непал ты тоже поедешь за контентом?
— В Непал я поеду, потому что меня пригласили на телевидение в качестве телеведущего про путешествие сразу несколько компаний, и я выбрал одну из них. С еще одним блогером – Денисом Семиразум, мы будем снимать для Рен-ТВ, которая выпускает новое travel-шоу «Дикие люди», в привычном нам формате путешествия, выискивая максимальный трэш. Программа будет в формате соревнования, где два ведущих будут ездить в одну и ту же страну, но по разным маршрутам, и когда все будет заснято, мы будем соревноваться – у кого путешествие получилось более отбитым, а в конце зрители смогут голосовать – кто более отбито отпутешествовал.
— Не так давно ты участвовал в экспедиции в Антарктиду. Расскажи, как ты туда попал и какие надежды ты возлагал на экспедицию в самом начале?
— Все началось с того, что меня увидели на ютубе, я работал с одними ребятами по рекламному контракту, и, оказалось, что сестра человека, с которым я работал, работает в пресс-службе компании «FESCO», и одно из суден этой компании фрахтовали индусы, чтобы доставлять грузы на свои станции в Антарктиде. Ребята из этой компании решили, что по итогу этого путешествия хотят получить фильм, и пригласили меня как видеографа, чтобы я снимал фильм для внутреннего пользования. Было снято два фильма, которые я уже отдал заказчику. Честно говоря, от этой поездки я ничего не ожидал, потому что я вообще не понимал, как это будет происходить, мне даже было немного тревожно.
— Оговаривались ли изначально сроки экспедиции и отдавал ли ты себе отчет в том, что могут быть какие-либо форс-мажоры?
— Да, 70 дней. Я не думал, что будут какие-либо форс-мажоры. Вот что я хочу сказать: я – городской житель, я привык к городской суете, и первые две недели, когда мы отправились из Кейптауна, у меня была ломка по всему этому, а потом меня отпустило. Я утонул в этой тишине так, что всплывать назад мне больше даже не хотелось. Из-за того, что мы застряли во льдах, наша экспедиция вместо 70 дней длилась 100. Даже когда мы приплыли обратно в Кейптаун, я пару дней не выходил из судна вообще и старался продлить это антарктическое спокойствие.
— Расскажи немного о быте и судне. Что из себя представляло судно «Василий Головнин»? Как мне известно, это специальное судно для снабжения арктических станций, которое может самостоятельно пройти по льду толщиной до 80 сантиметров, все верно?
— Да, все верно. Василий Головнин был мореплавателем Российской империи, который прошел два кругосветных путешествия. Да, это специальное судно. Таких судов было построено около 10 штук и на сегодняшний день остался лишь один – «Василий Головнин», да и его собирались списывать, но решили восстановить, так как судно уникальное – там есть огромная трюма во-первых, а во-вторых там есть вертолетная площадка и ангар для вертолета, в котором могут поместиться два вертолета, еще там прям на судне есть несколько кранов. То есть это судно, которое может поставлять грузы практически везде – оно может запарковаться, встать на якорь, вертолет выкатится, из трюмов на палубы поднимутся грузы и этим вертолетом доставят куда угодно, у этих вертолетов, «КА-32», дальность минимум 500 км.
— А команда большая?
— Для обеспечения судна достаточно 20-ти человек и еще экипажи вертолетов
— Что из себя представлял быт судна?
— На судне была пятиэтажная надстройка, на шестом этаже которой был капитанский мостик, а все этажи ниже – с первого по пятый – это жилые этажи. Там располагались каюты от одноместных до четырехместных. Я жил в четырехместной каюте с другим блогером – Андреем Островским. На первом этаже есть столовая для экипажа, на втором этаже – для командного состава. На первом этаже был небольшой спортзал, но перед поездкой индусы поставили условие, что там должен стоять стол для пинг-понга, поэтому тренажерный зал разобрали.
— Были ли опасности в этой экспедиции, если да, то какие?
— Да, когда мы встряли во льдах. Нас заковало льдами, при попытке выйти из последней станции «Маитри». Когда мы пытались пробиться через них, я подсчитал, что расход нашего топлива на расстоянии был выше, чем у ракеты. Пару дней мы пытались пробиться, но потом остановились, так как, если бы мы продолжали биться, то нашего топлива бы не хватило для того, чтобы дойти до Кейптауна. Дело в том, что рядом со станцией «Маитри» находится другая станция – «Новолазаревская», которую должно было прийти обеспечивать Российское судно «Академик Федоров». Мы планировали, что выберемся по ледовому следу этого судна, но, когда оно начало уходить, льды настолько быстро сжимались, что мы не смогли выйти даже по его следу.
Вся эта история дошла до высоких кабинетов, после чего «Академик Федоров» вернулся на расстоянии вертолетного полета. Было организовано собрание, где были определены 10 человек, которые должны были остаться зимовать с апреля по декабрь на «Василии Головнине», а кто перегрузится на «Академика Федорова». Все остальные должны были вылететь несколькими рейсами на вертолете «КА-32» и перевести порядку 70 человек. Когда первый рейс собрался и погрузился в вертолет, то внезапно начался дульник, горизонтальный ветер, который дует с Антарктиды с такой огромной скоростью, что сносит людей с палубы, из-за чего рейс отменили и первому рейсу снова пришлось перегрузиться в каюты. Так получилось, что дульник дул 4 дня, и за это время он помог разжать льды, и они разошлись. На момент разжатия мы попытались выйти, и у нас получилось! Но все не так просто – на пути в Кейптаун мы попали в десятибалльный шторм. Я даже не думал, что такие штормы бывают! Летало абсолютно все, что было не закреплено, даже люди летали! Как позже я узнал – была реальная возможность того, что мы перевернемся, но этого не случилось – наш капитан вырулил. В Кейптаун мы прибыли, когда топливо уже практически закончилось, считай, на последний каплях.
Антарктида. Что там?
— Опиши свои эмоции в день прибытия в Антарктиду. Как тебя встретила Антарктида?
— Особых эмоций не было. Все началось за несколько дней до Антарктиды, когда айсберги начали появляться. Сначала были без пингвинов, а потом и с ними пошли – все это было очень красиво! Айсберги не представляют никакой угрозы, так как сейчас есть локаторы, которые определяют айсберги за десятки километров, своя скорость у них почти никакая, поэтому очень просто между ними лавировать. Когда мы пришли к Антарктиде, мы были очень рады наконец-то спуститься на землю. Антарктида хоть и ледяной континент, но примерно 1% его поверхности занимает земля. В этих местах и расположены антарктические станции. Эти места называются «оазисы». Ну, от привычного понимания оазиса там очень далеко, а это просто не снег, это скалы. На этих скалах и строят станции.
То есть мы пришли, там были такие оранжевые скалы. Мы запарковались на якорь где-то в километре от берега, потому что причалов там почти нет. Далее из трюма достают груз, несут на палубу, груз прицепляется к вертолёту, а потом его доставляют на станцию. Таким образом мы разгрузили около трёх тысяч тонн.
Как живут полярники в Антарктиде
— А ты сам спускался на берег?
— Да, но индусы были недовольны этим, так как я числился пассажиром, а по антарктическим законам пассажирам запрещено спускаться на берег, поэтому глава экспедиции запрещал мне это делать. На второй станции я сошел не совсем легально, но до этого я сошел и на первой! Так как недалеко от первой станции «Харати» находится Российская станция «Прогресс», и индусы позволили части российского экипажа нанести визит туда, чтобы россияне встретились с россиянами, увиделись и поулыбались друг другу. Для этого отправили туда один рейс, и я на этот рейс вписался и провел там 3 часа.
— И как там наши поживают?
— Настроение у наших было такое себе, несмотря на то что там все было – ощущение было гнетущее. Недалеко от этой станции, в сотнях километрах, располагалась австралийская станция «Девис», вот у них было ощущение праздника. А все из-за чего? Из-за того, что во-первых, у нас в России с Советских времен заложено, что зимовать на антарктических станциях могут только мужчины, а на австралийских станциях всегда 50% мужиков и 50% женщин, также в австралийских станциях помимо спортзалов есть бар, первая в Антарктиде пивоварня, репетиционная база для музыкантов, даже есть целая оранжерея, где методом гидропоники на водной основе выращивают растения.
— А сколько длится вахта у полярников?
— Вахта длится полтора года, обычно, туда их привозят в декабре и живут они там до февраля-марта.
— Ты говорил, что вы разгружались там. Что именно вы разгружали?
— Большая часть – это топливо, было очень много топливных контейнеров по 25-30 тонн, и таких контейнеров было штук 50. Также индусы на своих станциях используют исключительно чистый авиационный керосин, поэтому у нас было очень много авиационного керосина. Второе место по весу занимали продукты питания, даже был специальный паллет с алкоголем, хоть он и был запрещен.
Крушение дрона
— Миша, я знаю, что у тебя был с собой дрон и он потерпел крушение, но с помощью него ты перевозил посылки с одного судна на другую. Расскажи, как это происходило?
— Да, у меня был с собой дрон, и по контракту я с помощью него должен был снимать кадры с воздуха, я их снимал до момента нашего отхода с первой станции «Харати», где начался шторм. Мы стояли там очень близко к скалам, нас могло к ним прибить, и чтобы избежать этого, мы «штормовались» — подняли якорь, отошли от берега и стояли в открытом море. Наш двигатель работал так, что мы стояли на одном месте. В момент, когда мы отходили, я решил поднять дрон, и это стало большой ошибкой, потому что ловить дрон на судне, которое идет − очень сложно, и, вдобавок к этому, в этот момент поднялся ветер, и началась пурга, также в этот момент компас начал сходить с ума, так как судно – это груда металла. Я понял, что либо квадрокоптер умирает в океане, либо я убиваю его об палубу и таким образом хотя бы сохраняю флеш-карту с материалами. И тогда я начал убивать его сам: направил его на палубу, он ударился о стенку, где сломал ножку. Через пару недель начались льды, и я понял, что надо его воскрешать. Тогда я пошел к вертолетчикам – украинская команда вертолета «КА-32». Оказалось, что у них есть специальный клей, которым они клеят лопасти вертолета, с помощью него они приклеили ножку и после чего выяснилось, что у меня сломался подвес, который делает картинку плавной. Несмотря ни на что, я поднял дрон, но картинка на нем тряслась. Несколько кадров с него всё же удалось сделать, направив его определенным образом.
Но потом случилось ужасное – дрон перевернулся в воздухе в 500 метрах, в тот момент, когда я им управлял и благополучно спикировал прямо о лед. Но главное то, что он был на связи, то есть он умер, камера наполовину зарылась в снег, но продолжала транслировать, он умер на моих глазах. Когда мы были на льдах, я нелегально спустился на них где-то в 5 утра, чтобы никто не видел, сходил на место крушения и забрал этот дрон.
А потом, когда подошёл «Академик Федоров», оказалось, что на его борту есть человек, у которого был дрон. Я договорился с ним о покупке этого дрона, при этом деньги мы передавали необычным способом: сначала он этим дроном перелетел с их судна на наше, а потом я привязал к нему изолентой пакетик, туда вложил деньги — 1500$, дрон отнес их к ним в судно, а затем вернулся обратно. Дрон был точно такой же, как у меня, поэтому я забрал дрон, перепривязал его на свой пульт и благополучно им пользовался во время экспедиции: снимал, как мы сходим со льдов, ловил его с помощью полотенца: направляешь его на себя, держишь его одной рукой, а другой накидываешь полотенце. Максимум у тебя с винтами какие-то проблемы могут случиться, но так как винты — это расходники, то у меня их с собой было полно, поэтому я снимал абсолютно уникальные кадры идущего судна.
— Из Антарктиды у тебя роликов не было, да?
— У меня был один обзорный ролик о пяти вещах в Антарктиде, о которых никто не знает. Но прям таких блог-роликов не было ещё.
Немного философии
— Хорошо, давай с Антарктидой закончим. Я слышал в одном из интервью, что экспедиция в Антарктиде повлияло на твое общее мировоззрение, и что у тебя больше нет потребности в путешествиях. Если это так, то объясни, пожалуйста, поподробнее о своем утверждении.
— Смотри, Антарктида у тебя в голове, внутри тебя. Когда ты путешествуешь за десятки тысяч километров от цивилизации, привычные вещи и потребности в Антарктиде превращаются в целые путешествия. У привыкших к цивилизации людей при перемещении на льды происходит взрыв мозга. Поэтому дело было в восприятии всего этого, например, если, находясь в Москве, настроить себя так, что турникет в метро – это настоящее приключение, то так оно и будет.
— Но ведь путешествие это не только получение эмоций, но и смена обстановки, это общение с новыми людьми, это получение какой-либо новой информации. Это же целый комплекс всего нового. Когда я путешествую, я получаю новый заряд энергии, в том числе от новых людей с которыми встречаюсь, от новых мест, приключений.
– Да, но сравни с каким количеством людей в Ижевске ты общаешься, а с каким не общаешься. Вот, Москва, 15 миллионов человек. Из них 14.959.014 человек, которых я не знаю, и все они – та самая новая энергия, о которой ты говоришь.
— Но здесь, в России — один менталитет, а заграницей — совсем другой. Там по-другому смотрят на вещи, рассуждают по-другому, совершенно иначе воспринимают мир.
— Я скажу, что в рамках одного города можно найти настолько разных людей, и они могут быть гораздо более разные, чем заграницей. Поэтому дело только в восприятии. Надо найти такого человека, понять его, раскрыть, и ты получишь новый заряд энергии – для этого не нужно никуда ехать. Неизведанное рядом. Я Москву знаю, как максимум, на 5%. Я могу найти тут такие приключения, которые меня вдохновят, зарядят энергией не меньше, чем та же поездка в Антарктиду.
— Хорошо, не буду с тобой спорить, но вот недавно у нас в одном из выпусков подкаста был Саша Лапшин, который провел в тюрьме 9 месяцев, и у которого, на мой взгляд, тоже поменялись представления о жизни в целом. Он стал замечать то, что никогда раньше не видел. На мой взгляд, в ваших примерах есть что-то общее, ты ведь тоже пришел к чему-то важному только после долгой изоляции с внешним миром, или это не так?
— Да, именно так это и работает. Тут все просто: когда ты находишься в какой то матрице: матрице города, матрице работы — ты работаешь там и являешься частью системы, ты винтик, исполняешь какие-то чужие поручения, которые тебе особо-то и не нужны, то есть ты продаешь свое время за деньги, а деньги эти тебе тоже, возможно, не нужны. В рамках того же города таких матриц множество: матрица поездки в метро, матрица самой работы, матрица найти чем заняться в выходные — а когда ты находишься в полной изоляции, в аскезе, все эти матрицы из твоей головы пропадают, и ты понимаешь, что в принципе все это-то и не нужно, все навязанные тебе желания, стимулы из тебя вытекают, и ты начинаешь слышать только себя. Матрицы обнуляются, нейронные связи ослабевают, и остаётся все только самое настоящее и то, что идёт из тебя. Именно в Антарктиде я впервые испытал такое – комфорт от того, что остаюсь наедине с собой. Это состояние я испытывал практически все 100 дней, и именно поэтому я не выходил на берег после того, как как мы пришли в Кейптаун.
Это состояние я сейчас уже немного подрастерял, но по крайней мере я знаю, что оно возможно, я знаю к чему стремиться. У меня теперь есть пример себя лучшего, и я знаю, как снова добиться этого состояния, потому что именно в этом состоянии возможно все: в нем возможно трансформировать собственную реальность, трансформировать себя, испытывать те эмоции, которые ты хочешь, и думать те мысли, которые ты хочешь – это все потрясающе! Вы, наверное, спросите: «Как достичь этого состояния?» Я скажу, что единственное, что для этого нужно – это полностью отказаться от привычного клада жизни, убрать все. Максимально аскезы. То есть чем меньше контакта с внешним миром – тем лучше. Есть такая штука, она распространена и в России, которая называется випассана это такая практика, когда ты 10 дней находишься в каком-то помещении, где у тебя с собой нет ничего: никаких гаджетов, книг, бумаг – ничего нет. Единственное, что ты делаешь, кроме того, как остаёшься наедине с собой – это ешь один раз в день. И так проходят 10 дней. В первые дни у людей бывает дикая ломка, потом наступает спокойствие, как будто переваливаешься через горный хребет, а потом скользишь по нетронутой снежной целине. Сознание будто вдыхает свежий ветерок. После 10 дневной випассаны люди возвращаются абсолютно другими. Но если к випассане вы ещё не готовы, то просто уезжайте на дачу, отключите интернет и сидите там 10 дней. Я уверен, что как только вы пересидите этот сложный период, наступит блаженство.
— Экспедиция в Антарктиду стала частью твоего кругосветного путешествия. Расскажи пару забавных или нелепых случаев, которые произошли с тобой именно во время этого путешествия?
— Самый забавный случай произошел как раз в Антарктиде, когда мы вмерзли во льдах. В нашей каюте замёрзла вода в трубах, и мы пошли к капитану - Ихсан Хамитовичу, просить разморозить нам как-нибудь трубы, потому что у нас нет воды в каюте, мы не может ничего сделать, да ещё и холодно. Он говорит: "Да хорошо, конечно разморозим, обязательно разморозим", мы спрашиваем: "А когда?" А он такой: "Когда в Кейптаун приедем". В итоге нам удалось до него достучаться, и он прислал нам матроса, который феном отогревал нам трубы.
Антарктида всего лишь часть кругосветного путешествия
— Я смотрел твои ролики, где ты был в джунглях, в Перу, в Южной Америке — там тоже были интересные моменты, можешь рассказать о них? Они же там живут устоями, как в средневековье, да?
— Ну, я жил не в деревне индейской, я жил в коммуне, ее основали 10-12 лет назад это поселение было построено с нуля. Основатели просто выкупили землю в джунглях амазонки и построили там несколько домов и всякие подсобные строения по типу кухни или беседки. Но я был в амазонской деревне, в которую я добирался несколько суток на лодке по притоку амазонки, потому что никакого другого способа добраться туда нет. Люди там живут оторвано от реальности. Я был первым белым, который посетил их за последние 23 года. Но тем не менее им ставят солнечные панели для выработки энергии, у них есть школы, которые выглядят достаточно современно, несмотря на то что у них там до сих пор клановое общество. Температура там круглый год одна, дома сделаны из досок, там нет окон, и вместо пола – земля, это выглядит как один большой сарай, и в этом сарае они живут всей семьёй. Между досок развешаны гамаки, где они и спят.
— А можешь рассказать про тот отвар, который ты пил в своем видео?
— Это отвар аяуаски. Аяуаска – это растение, которое признано в Перу национальным достоянием. Аяуаска — это лиана, которую сначала рубят, затем бьют молотком до тех пор, пока она не распадётся на волокна, и эти волокна варят в больших чугунных чанах, которые в половину человеческого роста. Потом берут этот отвар и делают из него концентрат, который переливают в бутылки. Этот отвар на самом деле включает сознание. В России его мало, поэтому почти никто о нем не знает, а даже если знают, то считают что Аяуаска – это отвар, который вызывает галлюцинации. Такой эффект возникает в том случае, если смешать Аяуаску с другим растением, которое зовётся чекруна. При синтезе этих двух растений экстрадируется очень психоактивное вещество — алколоид ДМТ, но я такое не пью, я пил чистую аяуаску. В первый раз, когда я выпил Аяуаску, она мне показалась вкусной, но у нее есть такая особенность, что после нее ты блюешь.
Поэтому во время приема аяуаски ты сидишь в беседке, рядом с тобой стоит ведро, в которое ты блюешь. Именно в момент всего этого начинается просветление. Действию аяуаски я нашел лишь одно сравнение, представь: открыл ты страницу в интернете, строка поиска там, и т. д. Тоже самое делает и твоё сознание. Вот ты живёшь и считываешь картинку. Твоя жизнь для тебя как картинка. Какие-то однозначные, эмоциональные, смысловые посылы. Но когда ты выпиваешь аяуаску, ты будто нажимаешь правой кнопкой мыши, открыл страницу Яндекса и нажал кнопку «Посмотреть исходный код», смотришь данные, изучаешь, как всё устроено, даже можно что-то поменять. Начинаешь осознавать, как ты думаешь, почему в твоей голове именно такие мысли, откуда они взялись, и что ты вообще такое за существо. Это не та вещь, к которому может развиться зависимость, а наоборот – с каждый разом происходит все большее и большее отторжение, да ещё и эта блевота.
— Вот я что тебе скажу – в России есть такая вещь — водка, она мало приятна на вкус, но вызывает у тебя все большую и большую зависимость.
— от водки ты получаешь эйфорию, это же типичный антидепрессант, сначала прилив сил, а потом упадок сил, в итоге люди подсаживаются на прилив сил. А ощущение после аяуаски не такие, на которые можно подсесть. Состояние чистого сознания – это не самое приятное ощущение, потому что все люди так или иначе, эмоциональные инвалиды, и когда ты начинаешь во всем этом копаться, это как копание в грязном белье, помойке, мусорке. Ну, конечно, это надо делать для того, чтобы быть полноценной личностью, но это отвратно в физическом моменте, когда блюешь, и в ментальном, когда в себе копаешься. Его нельзя сравнивать с алкоголем или наркотиками, которые поднимают людям настроение.
— Спасибо, Миша. В завершении традиционный короткий блиц, несколько вопросов, на которые нужно лаконично ответить, если считаешь нужным, можешь пояснить ответ. Поехали! Самый красивый город, в котором ты побывал?
— Петербург.
— Самое опасное место, где ты был, в плане безопасности.
— Ливия.
— Что выберешь: художественный фильм или спектакль?
— Спектакль.
— Цивилизация или дикие джунгли?
— Лучше в джунглях.
— Метро или пешком?
— Пешком.
— Спасибо, Миша! Надеюсь, мы ещё раз встретимся в таком же формате. На этом, наши уважаемые слушатели, мы с вами прощаемся до следующего выпуска. Напоминаю, что вы тоже можете принять участие в нашем подкасте. Если вы долго живёте заграницей и желаете поделиться, пишите нам на почту info@letim.me.
Страница выпуска - https://letim.link/antarctida
Партнер выпуска: сим-карты для путешествий Дримсим.
Промо-код на скидку 70% – LETIM70.
Подкасты Летим доступны на всех площадках подкастов:
Apple Podcasts
Google Podcasts
Вконтакте (подкасты)
Яндекс. Музыка
Soundstream
ПодФМ
Spotify
TuneIN
CastBOX
Overcast